Дипломированный чародей/ Кн.1-3 - Страница 98

Не успели они даже рта раскрыть, как он гавкнул: «Владыка Руджер!» и посторонился. Через порог перешагнул безупречный паладин и кавалер собственной персоной. Ши отметил, что двигался тот удивительно легко для столь крупного детины. Он вполне мог оказаться весьма опасным противником.

— О-о, привет, — холодно поприветствовал он незваного гостя. А Полячек добавил:

— Знаете, сам-то я тут иностранец, но вы всегда входите в двери без стука?

— Владыка — он владыка и в собственных покоях, — молвил Руджер, словно фамилия его была Гогенцоллерн. — Донеслось до меня, о путник, что рыцарского ты рода, и могу я без греха и помех возжелать пролить твою кровь. Поелику воин я великоопытный, и доблести не занимать мне, невелика утеха была бы, не посули я тебе уравнять наши шансы, а именно: выйду без доспехов я, а ты в доспехах на сечу, когда снимут колдуны заклятье с замка!

Будь при нем та шпага, что столь замечательно помогала ему в Царстве Фей, Ши, пожалуй, и отказался бы от такого гандикапа. Но вместо этого он поклонился:

— Благодарю. Очень мило с твоей стороны. Скажи — я правильно понял, что Атлант твой дядя?

— Иначе и быть не может, — Руджер деликатно прикрыл ладонью зевок. — Хотя скорей он вроде бабки, старой няньки одноглазой, коя не допускает здесь молодецких забав, что без воспитанья да манер обходятся. Да и это можно было бы обойти — нашелся бы только любитель боевой доблести, кто знал бы что-нибудь о наложении и снятии заклятий.

Ши заметил, что из-под маски равнодушия и скуки за ним внимательно и заинтересованно наблюдают, и начал догадываться о причинах визита здоровяка, хотя и не ожидал, что это свершится столь скоро.

— Так-так, — протянул он. — Слушай, что тут вообще происходит, а? Сэр Рид сказал, что Атланта что-то тревожит. Ждете нападения христианских рыцарей?

— Ха! Христианских рыцарей не боюсь я, пусть хоть все двенадцать паладинов скопом навалятся! — Он надул мускулы. — А вот с ифритами да чародеями не так все просто, и неуютно здесь всякому с той поры, как герцог Астольф увел у Атланта его гиппогрифа.

Ши застыл, сверля Руджера взглядом.

— А что ты там такое говорил насчет рыжеволосой девушки?

Руджер, похоже, не уловил той откровенно деланной небрежности, с которой был задан этот вопрос.

— Нет благолепия помимо аллаха! Случилось это лишь несколько дней тому назад, когда был с нами владыка Дардинель. Тогда Атлант и еще один колдун, друг твой, втайне сговорились великое чародейство учинить, с пламенем и стонами злых духов. Ничего такого не было, но вызвали они откуда-то издалека ту девицу — предвестницу беды, сложенную ладно, да в наряде не дамском, охотницу; и с волосами рыжими, что из всех примет беды — самая верная, а из бед, опасаюсь я, потеря гиппогрифа — лишь только начало. Встречал ли ты раньше предвестницу эту несчастий?

— Это моя жена, — признался Ши.

— Аллах велик! Ужели нет в краях твоих девиц, добро предвещающих, что пришлось тебе с такой-то сойтись? Нет сомненья, в богатом приданом дело было!

Не углубляясь в обсуждение этой темы, Ши очертя голову бросился дальше:

— Чего-нибудь слыхал о ней с тех пор, как она покинула замок?

— Донеслось до меня, что какой-то охотник видал, как шла она пешком по горам вместе с герцогом Астольфом — союз, от известия о коем страх подобно ночи опустился на сердце дядюшки моего, хоть как истолковать сие, не ведает он.

— Кто этот герцог Астольф, кстати?

— Да простит аллах твое невежество! Один он из тех двенадцати, коих христиане (да будут они прокляты) зовут паладинами; и все ж таки доблестный он воин, лучшей утехой счел бы я возможность обменяться ударами с ним, хоть и пришел он с некоего острова далеко на севере, где студено так, что синеют лица людей, пусть даже и были бы они франками.

— Ты вот что скажи, Руджер, — встрял Полячек. — Если ты так не любишь христиан, то как же вышло, что у тебя христианское имя?

Безупречный паладин скорчил такую гримасу, что на миг Ши показалось, будто он сейчас врежет Вотси как следует, но Руджер тут же, хоть и не без некоторого усилия, взял себя в руки.

— Не ради утоленья любопытства твоего, что не более, чем бесцеремонность пса, коего мало стегали кнутом, — начал он, — но ради доброй воли рыцаря этого, обещавшего пожертвовать мне свою кровь, отвечу я. Знай же, о невежа, что мы здесь, в Карене, слишком благородны по духу, чтобы было дело нам до княжеских распрей, а ищущи славы, не ищем, чьи стяги ее нам сулят — была б только жаркою битва, а имя при сече не суть!

Руджер вдруг фыркнул и посмотрел на Полячека неожиданно проницательным взглядом.

— Так чего там пищал ты о той невольнице, что плясала на нашем пиру?

— Ну и. — замялся Полячек. — В общем, Атлант, он… хм… он мне предложил… весьма великодушно с его стороны, по-моему… а я просто говорил — типа того, не следует ли мне вежливости ради принять…

— Довольно, презренный! — прервал его Руджер. — Знай же, что замок этот и все, чем богат он, создано для моего лишь собственного удовольствия, и ежели удовольствие найду я в том, чтобы взять девицу в наложницы, не будет преград на моем пути!

Он прорычал «Мир вам!» и удалился. Собакоголовый захлопнул за ним дверь.

Ши поглядел ему вслед.

— Видал, Вотси? Обезьянничать с парнями вроде этого — все равно что сообщать Аль Капоне, что тебе не нравится цвет его галстука. Ладно, облачаемся во все эти наряды и пойдем поищем дока. Я заметил, что он уже решил проблему с чалмой, так, может, он нас выручит.